Раздел V: «Уголовное право» Традиционно принято относить цель к факультативным признакам субъективной стороны состава преступления, но в отношении такого состава преступления как террористический акт цель, по мнению законодателя и многих авторов, будет являться важнейшим признаком субъективной стороны. Примечательно, что в ранее действовавшей редакции УК РФ законодатель указывал на три цели: нарушение общественной безопасности, устрашение населения и оказание воздействия на принятие решений органами власти1. В настоящее же время в статье 205 УК РФ осталось указание лишь на одну цель, а именно на цель воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями. При анализе специальной литературы мы пришли к выводу, что имеют место полярные точки зрения относительно необходимости закрепления в законодательстве трех целей проведения террористического акта. Так, взгляд на данную проблему профессора А.И. Коробеева заключается в следующем: он пишет, что «такое решение в специальной литературе (решение указывать три цели) неоднократно подвергалось критике, ибо нарушение общественной безопасности и устрашение населения могли выступать лишь промежуточными целями, больше характеризующими суть терроризма, нежели его конечный результат. Нарушение общественной безопасности и устрашение населения не являются тем конечным результатом, к которому стремятся террористы. Но, создавая соответствующую социально-психологическую атмосферу, террористы используют данное состояние как фактор давления на органы власти, принуждая их к нужному поведению или принятию нужных решений. Поэтому реализация целей нарушения общественной безопасности и устрашения населения по своей сути могла быть не самостоятельным элементом, а способом достижения генеральной цели действий террористов – оказание воздействия на принятие решения органами власти. Однако совершенно очевидно, что устрашение населения не может быть целью террористического акта, а является имманентно присущим ему внутренним свойством, отражающим его сущность. Не удачным было и указание на цель нарушения общественной безопасности, поскольку общественная безопасность является объектом этого преступления, а одно и то же явление не может выступать одновременно в качестве характеристики и объективных и субъективных элементов преступления»2. Таким образом, А.И. Коробеев делает вывод, что оставление в законодательном определении террористического акта одной цели, а именно оказание воздействия на принятие решения органами власти и международными организациями, является совершенно обоснованным. Представителями полярной точки зрения по данному вопросу являются профессор кафедры Московской государственной юридической академии Л. Ермакова и судья Московского городского суда М. Комарова. Они отмечают, что «включение законодателем в норму трех целей в принципе является обоснованным»3. В обоснование вышеприведенного тезиса авторы приводят аргументы, которые заключаются в том, что все действия, образующие объективную сторону состава, «самостоятельного значения в рамках данного преступления не имеют, и все они направлены на устрашение населения, на дестабилизацию обстановки в каком-либо регионе, чтобы понудить органы власти принять определенное решение или воздержаться от его принятия в интересах преступника. Главной и основной целью терроризма, как вытекает из сущности данного преступления, является оказание воздействия на органы власти при принятии ими каких-либо решений, выгодных для террориста. Устрашение населения и нарушение общественной безопасности не есть самоцели акта терроризма, но они являются определенными этапами в преступной деятельности субъекта при достижении им основной цели, то есть являются необходимыми составляющими по отношению к главной цели. Только через нарушение общественной безопасности и устрашение населения может быть достигнута главная цель терроризма – побудить органы власти действовать в определенном террористом направлении, чтобы избежать в дальнейшем более тяжких последствий для общества и государства»4. При анализе данной точки зрения, высказанной профессором Л. Ермаковой и судьей М. Комаровой, приходим к выводу, что указание в законе на три цели является необходимым, но с учетом их классификации на главную цель – воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями, – и промежуточные: устрашение населения и нарушение общественной безопасности. На наш взгляд, приведенная точка зрения является аргументированной, но лишь отчасти, в связи с тем, что классификация на главные и промежуточные цели не соответствует сложившимся реалиям, так как на сегодняшний день квалификация тех или иных действий преступников по данной статье во многом затруднена, так как зачастую террористы не могут сформулировать свои требования, что нередко подчеркивает премьер-министр В.В. Путин в своих высказываниях. Тем самым, мы считаем необходимым внести изменения в ст. 205 УК РФ с последующим четким в ней закреплением трех целей, которые будут считаться равнопорядковыми, что будет способствовать их единообразному толкованию и сократит число судебных ошибок. Литература: 1. Полный курс уголовного права: в 5 т. / Под редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ А. И. Коробеева. Т. IV: Преступления против общественной безопасности. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. С. 47-48. 2. Указ. соч. С.47. 3. Ермакова Л., Комарова М. Цель как признак терроризма // Уголовное право. 2002. № 2. 4. Указ. соч. С. 23. © Голдобина И.П., 2012 Голдобина И.П., студентка, научный руководитель: к.ю.н., доцент Боровых Л.В., Пермский государственный национальный исследовательский университет, г. Пермь Источник: Материалы XIV Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых (Пермь, 26-30 апреля 2012 года) Материалы по теме