На момент начала войны, в июне 1941 года, Льву Николаевичу было 16 лет. До призыва в армию он проживал с родителями в селе Черновское Больше-Болдинского района Горьковской области. В селе не было ни электричества, ни радио, газета поступала только в районный центр, и весть о том, что началась война, принесли слухи. В первое время этому известию не придали серьёзного значения. Представление о том, что Красная армия всех сильней, и ожидание скорого завершения войны объясняли такое легкомысленное отношение. Потом объявили мобилизацию. И забрали всех мужчин призывного возраста. В колхозе остались практически одни женщины и старики. Всё население заставили работать в колхозе. Будучи 16-летним подростком, Лев Николаевич выполнял все сельскохозяйственные работы: научился и косить, и пахать, и боронить. [caption id="attachment_10391" align="alignleft" width="266" caption="Панферов Лев Николаевич"][/caption] В семьи жителей села стали приходить страшные известия – похоронки на односельчан или известия, что пропал без вести. Стоял плач. Так появилось осознание всей серьёзности ситуации. 10 января 1943 года пришла повестка о призыве в армию, а 12 января 18-летний Лев Панфёров был на сборном пункте. Проводы были тяжёлыми. «Отправляли как на тот свет, – вспоминает ветеран. – Команду собирали в Болдино. Мать пошла меня провожать. Она уже не говорила со мной, шла и как-то стонала. От Болдина до станции Ужовка Мордовской ССР было 30 км, поэтому нас повезли на лошадях. Мне уже нужно было догонять обоз. Я расцеловал мать, она упала без сознания в снег. Я так и убежал. Потом она мне написала, что пришла в себя». Это был январь 43-го года: заканчивалась Сталинградская битва, шла подготовка к кампании на Курской дуге. Льва Николаевича направили в полковую школу младших командиров на полугодовое обучение. По окончании, в августе 43-го года, должны были присвоить звание сержанта и отправить на Курскую дугу. Уже дали обмундирование, призывники нарядились во всё новое. Стоят в строю. Но вместо фронта Лев Николаевич попал в Подольское пехотное училище. У 18-летнего юноши было образование почти 10 классов, поэтому умел делать сложные вычисления и производить расчёты. Другие призывники были малограмотными: образование 7 классов и меньше. Лев Николаевич окончил училище, хорошо сдал экзамены, получил звание младшего лейтенанта. И в феврале 45-го его отправили в Одерскую дивизию (названную так за форсирование Одера) на 1-й Украинский фронт под командованием маршала Конева. Это уже было под конец войны. Немцы бежали. Ни у кого не оставалось сомнений, что советские воины победят. И фашисты решили, видимо, дать отпор. Нужно было их подавить. Миномётная рота шла сзади передовых частей, потерь у них не было. А вот там, на передовых, были. Немцы ушли, наш солдат идёт в санчасть, опирается на винтовку. Ранение в живот, кожу содрало осколком, обильное кровотечение. Но пока он может идти, поэтому идёт. А сам весь залит, перепачкан кровью. Много убитых тут лежало. Знакомого, командира стрелкового взвода в роте, за которой всё время следовали, убил снайпер. Выстрелил прямо в лоб. «Я его видел мёртвым. Лежит командир, раскинул руки. На меня тяжёлое впечатление произвело», – вспоминает Лев Николаевич. Дивизия, в которой служил Панфёров, действовала в направлении южнее Берлина. Пришло новое распоряжение, солдат посадили на машины и по автостраде Берлин – Бреслау отправили в Чехословакию на помощь восставшим чехословакам в Праге. До Бреслау доехали на машинах, а потом трое суток шли пешком. Без отдыха, без сна, питались плохо. Нередки были случаи, когда военные падали от усталости. «Спать хочется, а нельзя, надо идти. Идёт солдат, засеменил, засеменил, раз, упал. Больше его уже не буди, он не проснётся. Пока не выспится, не встанет», – рассказывает Лев Николаевич. Так и оставляли. На этом переходе потеряли много людей. Это был май 45-го. Дорогой дивизию остановили, замполит командира полка объявил о том, что подписан акт о безоговорочной капитуляции. Но командир полка сказал, что это не для них. Потому что группировка фельдмаршала Шернера отказалась капитулировать и нужно было её заставить. Так что бои ещё продолжались. Но Льву Николаевичу больше не пришлось принимать в них участия. Когда они пришли под Прагу, наши танковые войска уже были там. Шла зачистка от немцев. Миномёт применять было негде. Взвод добрался до Львовской области. Коней сдали в колхозы. А сами поступили в распоряжение львовского военкомата. Стали прибывать пленные, наши красноармейцы: солдаты и офицеры из фашистских концлагерей. Вместо того, чтобы встретить их как героев, отправить домой с почестями, из них формировали рабочие роты, отправляли на лесозаготовки. Из взвода Панфёрова сформировали рабочий батальон. Льва Николаевича назначили командиром взвода. Командование собиралось отправить их в Воркуту на работу. Но не случилось. Батальон расформировали, Панфёрова распределили в действующую часть, которую также расформировали. Шло сокращение Вооружённых сил. И в августе 46-го Лев Николаевич был демобилизован. В 21 год, в звании младшего лейтенанта он прибыл домой. В армии Лев Николаевич часто переписывался с родными. Работала полевая почта. Только один раз был перерыв в три месяца, когда их дивизию двинули из-под Берлина под Прагу. Дома его не было три с половиной года. Приехал ночью, ещё света нет, зажгли керосиновую лампу. Мать плакала от радости, отец тоже прослезился. Братья все собрались. Что было с собой, выложил. Семья жила плохо, ела хлеб с лебедой. Лев Николаевич привёз две буханки хлеба из Москвы. Поели и пошли спать. Неделю отдохнул. Потом пошёл вставать на учёт в военкомат. Стал работать в школе. Вот так сложилась удачная военная судьба, как охарактеризовал этот свой жизненный период Лев Николаевич. За успешное выполнение заданий командования на фронте был награждён орденом Красной Звезды. В уголовное законодательство периода Великой Отечественной войны были введены новые составы преступлений, и характерной его чертой стала тенденция на ужесточение уголовных наказаний. С началом войны важное значение приобрела борьба с распространением ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения. 6 июля 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ, который предусматривал данный состав преступления. В этом Указе, как и ряде других нормативных правовых актов военного времени, нормы были сформулированы весьма неопределенно. В частности, Указ предусматривал санкцию – тюремное заключение на срок от 2 до 5 лет, «если это действие по своему характеру не влечет за собой по закону более тяжкого наказания». Аналогичные формулировки содержались и в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 15 ноября 1943 г. «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну». За действия такого рода предусматривалось лишение свободы на срок до 5 лет, а если они повлекли или могли повлечь «тяжелые последствия» – до 10 лет. Юрий Николаев Материалы по теме ИСТОЧНИК// "С честью и достоинством"
Николаев Ю.К.
Пермь, 2010
С ЧЕСТЬЮ
И ДОСТОИНСТВОМ
Пермский областной суд
в годы Великой Отечественной войны
К 65-летию Великой Победы
УДК 94(47+57)
ББК 63.3(2)612
Г 756
ISBN 978-5-8131-0100-7
© Агентство «Стиль-МГ», 2010
© Николаев Юрий Константинович, 2010