В начале апреля на сайте Высшего Арбитражного Суда РФ размещено Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах». Проект этого постановления был опубликован еще до нового года и вызвал неоднозначные отклики у юридической общественности. В этом Постановлении Высший Арбитражный Суд РФ предлагает ряд принципиально иных подходов, для восприятия которых юристам, как теоретикам, так и практикам, придется существенным образом изменить укоренившиеся представления о праве. Императивность и диспозитивность С университетской скамьи мы привыкли к тому, что диспозитивной считается норма, снабженная «хвостиком», «если договором (соглашением) не предусмотрено иное». Если следовать этой логике, то в нашем Гражданском кодексе, как посчитал Михаил Брагинский, лишь около 200 диспозитивных норм об обязательствах и договорах и более 1 600 императивных! Разумеется, такое положение дел не соответствует тому месту, которое отводится принципу свободы договора в свободном гражданском обороте. В пп. 1 и 2 Постановления предлагается следующая трактовка понятий императивной и диспозитивной норм: норма, определяющая права и обязанности сторон договора, является императивной, если она содержит явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила (например, в ней предусмотрено, что такое соглашение ничтожно, запрещено или не допускается, либо указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила только в ту или иную сторону, либо названный запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы). При отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное, она является императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т. д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора. Такое толкование фактически означает переход к презумпции диспозитивности норм договорного права. Путем телеологического (целевого) толкования суды должны будут определять в каждом конкретном случае императивность или диспозитивность той или иной нормы. Как отмечает Станислав Хохлов, при разработке ГК РФ обсуждалась идея закрепить в Кодексе эту презумпцию диспозитивности. Однако она была отвергнута из-за страхов перед всевозможными злоупотреблениями. К аналогичному подходу не сразу, но пришло большинство зарубежных правопорядков. Разумеется, у такого решения есть и положительные, и отрицательные стороны. С одной стороны, законодатель никогда не может максимально точно определить диспозицию нормы, условия ее применения. Это значит, что законодательный запрет может оказаться либо избыточным (тем самым сдерживая естественное экономическое развитие), либо недостаточным (тем самым оставляя беззащитной слабую сторону правоотношения). Именно это во многом породило предлагаемый подход: из-за изложенного выше подхода к диспозитивности суды нередко бездумно блокируют вполне законные условия договоров (например, товарная неустойка), что, особенно в предпринимательских отношениях, крайне негативно сказывалось на свободе гражданского оборота и приводило к бегству в другие юрисдикции. С другой стороны, предоставление судам такой широкой свободы усмотрения чревато связанными с этим побочными эффектами: недостаточная грамотность судейского корпуса, коррупционные факторы и т.п. В первое время, думается, толкованием правовых норм будут заниматься преимущественно высшие судебные инстанции, так как нижестоящие суды будут опасаться ошибки и отмены решения. Неслучайно в Постановлении приводится несколько примеров толкования норм. Так, частью четвертой ст. 29 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» установлен запрет на одностороннее изменение кредитной организацией порядка определения процентов по кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, однако это не означает запрета на такое одностороннее изменение указанного порядка, вследствие которого размер процентов по кредиту уменьшается, так как очевидно, что данная норма направлена на защиту интересов заемщика-гражданина, который в данном случае является слабой стороной договора. На это в свое время обратил внимание еще Конституционный Суд РФ в известном Постановлении от 23.02.1999 № 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 03.02.1996 г. «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко». Если суд посчитает какую-либо норму императивной, суд обязан мотивировать свой вывод об императивности нормы, в частности, путем указания на то, какие интересы (интересы слабой стороны договора, третьих лиц, публичные интересы и т. д.) защищаются применением данной нормы либо каким образом существо договора предопределяет императивность нормы. Например, п. 2 ст. 610 ГК РФ предусматривает право каждой из сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, немотивированно отказаться от договора, предупредив об этом другую сторону в названные в данной норме сроки. Эта норма хотя и не содержит явно выраженного запрета на установление иного соглашением сторон, но из существа законодательного регулирования договора аренды как договора о передаче имущества во временное владение и пользование или во временное пользование (ст. 606 ГК РФ) следует, что стороны такого договора аренды не могут полностью исключить право на отказ от договора, так как в результате этого передача имущества во владение и пользование фактически утратила бы временный характер. При отсутствии же явно выраженного запрета и политико-правовой цели его установления норма должна ad hoc рассматриваться как диспозитивная. Например, положения ст. 782 ГК РФ, дающие каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора, не исключают возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от договора (полное возмещение убытков при отказе от договора как со стороны исполнителя, так и со стороны заказчика). Договор и закон ВАС РФ обращает внимание на то, что к непоименованным договорам (п. 2 ст. 421 ГК РФ) могут применяться не только общие положения об обязательствах и договорах, но и по аналогии закона нормы об иных поименованных договорах (п. 5 Постановления). Суд обращает внимание, что при оценке судом того, является ли договор непоименованным, принимается во внимание не его название, а предмет договора, действительное содержание прав и обязанностей сторон, распределение рисков и т. д. В Постановлении Высший Арбитражный Суд РФ вновь возвращается к «больной» теме о соотношении ГК РФ с другими нормативными правовыми актами. С одной стороны, в абзаце 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ прямо установлено, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать Гражданскому кодексу. С другой стороны, Конституцией РФ не установлена возможность придания рядовому федеральному закону большей юридической силы, на что обратил внимание Конституционный Суд РФ в Определении от 03.02.2000 № 22-О. ВАС РФ тем не менее поддерживает идею об особом положении ГК РФ: специальные законы обладают приоритетом перед общими нормами ГК РФ об обязательствах и договорах, а также об отдельных видах договоров лишь при условии, что они приняты в соответствии с ГК РФ и его положения допускают возможность установления иного регулирования законом или – в пределах, предусмотренных ГК РФ и другими законами, – иными правовыми актами. Этот взгляд основан на особой роли ГК РФ как «экономической Конституции», так как именно Гражданский кодекс устанавливает основные принципы регулирования экономических отношений, которые не могут обходиться под видом коллизии общей и специальной норм. Еще раз о защите слабой стороны договора По мнению Высшего Арбитражного Суда РФ, сильной стороной договора, пока не доказано иное, предполагается лицо, являющееся профессионалом в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т. п.). В пунктах 7–11 Постановления предлагаются способы защиты прав слабой стороны по договору. Так, п. 7 Постановления посвящен стандартным условиям договора. Данный правовой институт, активно используемый в практике (банковская сфера, страхование, услуги связи и т.д.), пока не нашел достаточного законодательного закрепления (не считая ст. 427 ГК РФ, весьма скромного содержания), что нельзя признать правильным. Стандартные условия готовит одна из сторон договора для многократного использования. Разумеется, у нее сразу появляется соблазн сделать условия договора максимально выгодными для себя. Присоединяющаяся сторона в большинстве случаев не знакомится детально с многостраничным текстом этих условий. Первый шаг навстречу правовому регулированию стандартных условий договора сделан в Федеральном законе № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)», о чем Первый пермский правовой портал уже писал. В Постановлении оговаривается лишь, что если стороны согласовали применение стандартных условий договора и в них после заключения договора были внесены изменения, они распространяют свое действие на возникающие из договора отношения лишь в случае, когда это прямо предусмотрено сторонами либо в самом договоре, либо в последующем соглашении. Кроме того, у нас наконец официально появилось понятие несправедливых условий договора. Доселе мы могли читать о них только в книгах и зарубежных правовых актах. По мнению ВАС РФ, несправедливыми являются условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон, если при этом контрагент был в поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора). При этом ВАС РФ подчеркнул, что слабая сторона может появиться и в правоотношении, связанном с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. Для оценки условий как несправедливых суд должен оценивать, в частности, следующие обстоятельства: было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т. д. Вместе с тем следует иметь в виду, что должна учитываться вся совокупность отношений сторон, например, условие, которое одна из сторон считает несправедливым, в действительности могло быть включено в связи с иным договором, заключенным между сторонами и предоставляющим преимущество уже другой стороне. Высший Арбитражный Суд предлагает слабой стороне следующие способы защиты: – заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ; – заявить о ничтожности таких условий по ст. 169 ГК РФ. Последнее решение представляется немного странным: едва ли нарушение прав слабой стороны договора можно с уверенностью считать целью, противной основам правопорядка и нравственности, если суды не считают таковой даже уклонение от уплаты налогов. Вероятно, правильнее было бы применять в данном случае п. 2 ст. 168 ГК РФ. ВАС РФ выделяет особые случаи злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ) в договорных отношениях: – злоупотребление правом, вытекающим из условия договора, отличного от диспозитивной нормы или исключающего ее применение; – злоупотребление правом, основанным на императивной норме; – обе стороны злоупотребили своим правом в нарушение охраняемых законом интересов третьих лиц или публичных интересов. В этом случае суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления может отказать стороне в защите принадлежащего ей права полностью или частично, либо признать соответствующее условие договора недействительным, либо применить иные меры, предусмотренные законом. Способом восстановления баланса интересов сторон может быть, как правильно указал Высший Арбитражный Суд, может быть и толкование договора. ВАС РФ предлагает наконец закрепить принцип толкования contra proferentem, известный еще с римского права и используемый многими правопорядками: толкование должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия (т.е. против того, кто выговорил себе преимущество). Таким образом, общим лейтмотивом Постановления служит поиск баланса интересов, оптимального соотношения между отсутствием чрезмерных сдерживающих факторов договорной свободы и защитой слабой стороны правоотношения. Хочется надеяться, что уровень правовой культуры, в том числе в судейском корпусе, все же будет расти и оказанное им высокое доверие будет оправдано. Пугает в данном случае одно – грядущее объединение Верховного и Высшего Арбитражного Судов… Анастасия Пьянкова, к. ю. н. Первый пермский правовой портал Материалы по теме