Медиация как способ преодоления конфликта, способ достижения каких-либо решений, не является «отраслевой» прерогативой конкретных специалистов также как профилактика не является прерогативой здравоохранения. Ведь, применительно к профилактике, мы понимаем, почему мы должны заниматься профилактикой, поскольку нам объяснили, что такое «предупредить заранее». Вот почему принятый закон – это повод внимательно взглянуть на то, что происходит в нашем обществе и нашей стране, попытаться понять, как использовать специальные технологии медиации и близкие к ней широкие практики общественности для того, чтобы преодолеть вход России в новую действительность и, по сути, реализовать гуманитарную модернизацию. По моему мнению, медиация – это часть социо-культурной модернизации, не экономической или технологической. Ведь каково поведение современного (модернизировавшегося) человека? Оно характеризуется продуктивностью и высокой ориентацией на будущее. А что такое медиация? Это ответственность за собственные решения, ответственность сторон конфликта договориться о том, что они сознательно сами начинают решать свои проблемы при помощи посредников. Это продуктивное поведение. И сама ситуация медиации предполагает необходимость смотреть в будущее, а не в прошлое. Прошлое – это обиды. Это возмездие вместо решений. Это политическая позиция вместо политического решения. Почти всегда тупик. Российскому обществу необходим социо-культурный переход к современному поведению. Недавно было проведено исследование о социальных факторах модернизации, рассмотренное в одной из экспертных групп по разработке «Стратегии-2020» [1], где были выделены основные черты, которые характеризуют человека-новатора, готового изменять действительность. Оказалось, что в этом ракурсе, у российских новаторов есть две противоположные черты. Одна, положительная, связана с тем, что они обладают гиперответственностью и презрением к признанному авторитету, что хорошо для нововведений. С другой стороны, россияне характеризовались отсутствием навыков командной работы, неумением распределять ответственность, приверженностью к конфликтному характеру взаимодействия. Последнее чрезвычайно мешает развитию российского общества, сдерживает модернизацию в том числе. На повестке дня вопрос практической социо-культурной модернизации на уровне конкретных социальных практик, непосредственно связанных с жизнью людей и местных сообществ, и способных дать позитивные понятные примеры преодоления социального инфантилизма. Полагаю, что внедрение медиации в местных конфликтах – одна их таких практик. Кто является основным тормозом развития практики медиации, посредничества, попытки достижения реального результата в деятельности разнообразной организованной общественности в ходе конфликтов – государство или общество? И то, и другое. С одной стороны, если НКО, инициативные группы, активные граждане не примут на себя ответственность за продуктивность поведения в конфликтах, в т.ч. связанных с модернизационными процессами, мы никуда не сдвинемся. С другой стороны, не бывает неконфликтных преобразований, при их проведении недостаточно просто правильного управленческого решения. Цена решения определяется возможностью его внедрения, по определению не избегающего конфликтов. Это означает, что и технологическая, и экономическая модернизация должны сопровождаться пониманием, что такое конфликтная ситуация и ответственность мордернизатора, заранее предвидящего необходимость привлечения профессионалов и профессиональных методов, в т.ч. медиационных, в зону возможного конфликта. Надо давать возможность гражданам стать просвещенными участниками изменений, планируя преобразования с учетом условий и интересов, существующих здесь и сейчас. Каждый волен подходить к необходимости медиации со своей точки зрения. Кто-то считает, что она позволит решить проблему мощности судебного производства и результативного суда, разгрузив суды там, где самым лучшим вариантом является достижение согласия. Кто-то полагает, что нужно шире относиться к медиации, рассматривая ее как поле для изменения общественных настроений: увеличивать готовность общества принять результаты индивидуальной медиации и уходить от практики возмездия любой ценой. Внедрение медиации не достигается решением «сверху». Для него необходимо также общественное влияние. На повестке дня в этом контексте для общественных организаций стоит необходимость развивать практику договороспособности, компромисности, преодоления конфликтного индивидуализма, в том числе, потому, что придется переходить от так часто звучащего клича «так победим!» или «мы победили!» к осознанию, какова цена победы. Где место гражданских практик в развитии культуры согласия? Как минимум в развитии и распространении гражданских ценностей – основании для результативной медиации. Согласие – это общественный ресурс. Ценность персонального развития людей, сформировавших общие договоренности в ходе конфликта. Ценности местного сообщества, позволяющие сохранять его, а не разрушать. Гуманитарная ценность мира, а не «холодной гражданской войны». Хотя ценность инаковости никто не отменял, потому ценности согласия и инаковости должны быть сбалансированы друг с другом в конкретной ситуации и в конкретном сообществе. Кроме того, общественные организации, носители гражданских практик, формируют «общественный заказ» на внедрение медиации. Например, опыт Центра ГРАНИ, говорит о том, что именно общественности видна необходимость для человека «входа» в медиационные процедуры , условно говоря, «в шаговой доступности». Люди в конфликтах чрезвычайно чувствительны, очень быстро могут «перегореть» и, при наличии административных барьеров доступа к медиации, решить окончательно, что не готовы ни на какие компромиссы. Как сделать так, чтобы при желании человека, он мог бы вступить в эти медиационные процедуры? Например, как обеспечивается доступ к медиации, если гражданин живет в далеко расположенном селе Косинского района, в котором 1% асфальтированных дорог, или если он живет в центр Перми. Полагаю, что такой вопрос – это часть общественной повестки внедрения медиации. Общественные организации, как никакие другие, должны осознать, что будет с конфликтом, если нет медиатора. Например, в ТСЖ, в условиях нерешенности жилищно-коммунальных вопросов, люди бьются друг о друга, не могут решить проблемы, не слышат друг друга годами. Должны ли медиаторы или конфликтологи помочь в этой ситуации? Видимо общественный запрос включает реализацию массовых посреднических практик в зонах массовой же конфликтогенности, подобной вышеописанной. Далее, всегда при любой модернизации (закрытие учреждения, новый образовательный центр, реформа сети и т.п.) есть группа проигрывающих и группа выигрывающих. Что является общественной проблемой? Те, которые проигрывают, не приглашаются к публичному диалогу, а те, которые выигрывают, не говорят публично. Но они имеют право говорить. Приглашение всех сторон к публичному диалогу должно подразумевать профессиональное сопровождение движения заинтересованных сил к приемлемому согласию в конфликтном вопросе. Вообще, необходимы консенсусные практики вокруг выборов стратегического развития. Согласие вокруг стратегии – наши общественные инвестиции в будущее. Мы не имеем право перекладывать ответственность за нерешенные, пусть очень трудные, стратегические выборы на наших детей. В этом смысле ответственное решение задуматься о том, что будет в дальнейшем – это и есть общественный «вход» в медиационный процесс по поводу стратегии. Наконец, использование публичной репутации как ресурса. В местных сообществах, отраслях и гражданских сетях есть лица, которые являются лидерами общественного мнения. Есть репутация бывшего главы местного самоуправления (МСУ), судьи в отставке, есть репутация некоммерческой организации и ее лидера. Именно они – лидеры доверия – станут если не профессиональными медиаторами, то носителями гражданских практик достижения согласия, в т.ч. помогающими сторонам конфликта в местном сообществе сформировать заказ на работу профессионального посредника. Нельзя сиюминутно при решении каких-то текущих задач безнаказанно и бездумно разрушать общественные репутации. Если у нас не будет ресурса прозрачной публичной репутации, мы лишимся ресурса тех «субъектов влияния», которые позволят развивать медиацию как часть социально-культурной модернизации. Медиация – это профессиональная деятельность, требующая общественного участия и сонаправленных гражданских практик, которая помогает нам, наконец, перейти в новый формат общественных и персональных действий по поводу возникшего конфликта: от цинизма и апатии, от возмездия любой ценой – к решению проблем, совместному поиску устраивающего компромисса, строительству и сохранению мира. На основании осознанного персонального и общественного интереса в достижении согласия. 1. А.А.Аузан. Культурные факторы модернизации. Представлено http://2020strategy.ru/g8/documents/32647742.html. Маковецкая Светлана Геннадьевна, директор Центра Гражданского Анализа и Независимых Исследований «ГРАНИ». Источник: Материалы научно-практической конференции «Медиация как культура согласия и ресурс развития регионов России» 27-28 марта 2012 года Материалы по теме