Теория и история государства и права Неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ оспариваемые заявителями законоположения, является основанием к рассмотрению дела Конституционным Судом РФ (ч. 2 ст. 36 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»). В постановлении Конституционного Суда РФ от 14.04.2008 №7-П говорится: «…из конституционных принципов правового государства, справедливости и равенства всех перед законом и судом вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования. …принимаемые им законы должны быть определенными как по содержанию, так и по предмету, цели и объему действия, а правовые нормы – сформулированными с достаточной степенью точности, позволяющей гражданину сообразовывать с ними свое поведение, как запрещенное, так и дозволенное». В постановлении Конституционного Суда РФ от 13.07.2010 № 15-П сказано: «Неточность, неясность и неопределенность закона порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного его применения, что противоречит конституционным принципам равенства и справедливости, из которых вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования; в противном случае может иметь место противоречивая правоприменительная практика, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан. (…) По мнению Европейского Суда по правам человека, закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия». Однако по решениям Конституционного Суда РФ сложно определить критерии, по которым он в одном случае усматривает неопределенность содержания правовой нормы, а в другом - допустимые оценочные понятия, позволяющие правоприменителю эффективно обеспечивать баланс интересов. Так, в определении от 16.12.2010 г. №1671-О-О Конституционный Суд указал, что, будучи различными по характеру и значению, правовые нормы, в том числе те из них, которые включают оценочные либо общепринятые понятия, устанавливаются законодателем с учетом необходимости их эффективного применения к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций. Употребленный в оспариваемой Шишкиным ст. 327 УК РФ термин «официальный документ», как и всякое оценочное понятие, наполняется содержанием в зависимости от фактических обстоятельств конкретного дела и с учетом толкования этого законодательного термина в правоприменительной практике. Поэтому само по себе то, что в УК РФ не содержится определение понятия «официальный документ», не может расцениваться как неопределенность уголовно-правового запрета и основание для произвольного применения данной статьи1. Во взаимосвязи с этим положением Конституционным Судом высказана позиция о том, что именно судебная власть, действующая на основе принципов самостоятельности, справедливого, независимого, объективного и беспристрастного правосудия, в наибольшей мере предназначена для решения споров на основе законоположений, в которых законодатель использует в рамках конституционных предписаний оценочные понятия, позволяющие правоприменителю эффективно обеспечивать баланс интересов2. В то же время Конституционный Суд РФ принял к рассмотрению заявления ряда граждан на неконституционность ч. 3 ст. 138 УК РФ, которую заявители усматривали в том, что она не содержит четкого понятия специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, их исчерпывающего перечня, признаков и критериев отграничения от технических средств, разрешенных к обороту, что предоставляет правоприменителю необоснованно широкие пределы усмотрения и влечет произвольное применение ч. 3 ст. 138 УК РФ, и вынес по делу постановление от 31.03.2011 г. №3-П3. Причем ранее одному из них (А.Г. Трубину) было отказано в принятии к рассмотрению жалобы определением от 28 мая 2009 г. №634-О-О, поскольку Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что оспариваемая норма не может, вопреки утверждению заявителя, расцениваться как неопределенная. Очевидна актуальность теоретической и практической задачи: конкретизировать основание участия Конституционного Суда РФ в процессе правового регулирования, – а именно определить «неопределенность законоположений». Предметом исследования должны стать все его решения для обнаружения в них закономерностей в установлении критериев неопределенности закона, например, по предмету, цели и объему действия, по наличию и содержанию всех элементов правовой нормы. Это связано с дальнейшей работой над вопросами допустимости (пределов) конкретизации толкования права судом, судебного правотворчества. Однако представляется, что итогом такого исследования может быть вывод: «отрицательный результат – тоже результат». Вследствие чего неопределенность закона должна определяться по количественному показателю разного правоприменения правовой нормы либо систематического применения судами нормы права вопреки конституционному смыслу, выявленному Конституционным Судом РФ. Примеры первого вида содержатся в «Путеводителе по судебной практике СПС «КонсультантПлюс». Один из многочисленных примеров второго вида – реализация ч. 6 ст. 162 УПК РФ. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ ее положения не могут рассматриваться как позволяющие руководителю следственного органа неоднократно продлевать срок предварительного следствия, если в результате общая его продолжительность будет более чем на один месяц превышать указанные в частях четвертой и пятой данной статьи сроки, продление которых относится к его компетенции4. Однако суды общей юрисдикции признают законным бесчисленное установление срока предварительного следствия руководителем следственного органа каждый раз на один месяц. Так, в кассационном определении Пермского краевого суда от 24.11.2011 г. об отказе в удовлетворении жалобы на то, что после отмены постановлений о приостановлении предварительного следствия дважды срок следствия устанавливался руководителем следственного органа на один месяц, было указано, что норма ч.6 ст.162 УПК РФ неконституционной Конституционным Судом РФ не признавалась. В особом мнении к названному определению Конституционного Суда РФ от 2 апреля 2009 г. №484-О-П судья А.Л. Кононов указывал, что попытки представить нарушение прав заявителей как явление случайное или нехарактерное, как эксцесс исполнителя – заведомо несостоятельны. Жалобы представлены из трех разных регионов, и их схожесть свидетельствует как раз об обратном. Следует присоединиться к мнению эксперта В.И. Крусса, что дефекты оспариваемой в данном деле нормы таковы, что не позволяют надеяться на ее единообразное системно-конституционное толкование и применение на практике. Отсутствие единообразия в применении является объективным показателем неопределенности закона. 1 См. также: Определение Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 г. №575-О-О по аналогичной по содержанию жалобе // СПС «КонсультантПлюс». 2 Определения Конституционного Суда РФ от 02.04.2009 г. №484-О-П, от 16.12.2010 г. №1580-О-О и др. // СПС «КонсультантПлюс». 3 Собрание законодательства РФ. 2011. №15. Ст. 2191. 4 Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 11 июля 2006 г. №352-О; от 17 октября 2006 г. №418-О и №420-О; от 16 ноября 2006 г. №547-О; от 15 мая 2007 г. №371-О-П; от 25 декабря 2008 г. №962-О-О; от 16 апреля 2009 г. №386-О-О; от 23 июня 2009 г. №895-О-О, от 23 сентября 2010 г. №1214-О-О; 19 октября 2010 г. №1412-О-О и др. // СПС «КонсультантПлюс». С.Б. Поляков, Пермский государственный национальный исследовательский университет, г. Пермь Источник: 2012 тезисы, международный конгресс ученых-юристов, г. Пермь (г. Пермь, Пермский государственный национальный, исследовательский университет, 12 октября 2012 г.) Материалы по теме