Раздел V уголовное право 27 февраля 1997 г. российской стороной был подписан протокол N6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (относительно отмены смертной казни). Во исполнение обязательства по отмене смертной казни Президентом РФ издан Указ от 16 мая 1996 г. «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы».1 Однако, несмотря на принятие вышеназванных актов, физическое присутствие исключительной меры наказания как в основополагающем нормативно-правовом акте страны – Конституции РФ (п.2 ст.20), так и в Уголовном кодексе РФ (ст.59) создает в ряде случаев преграду для выдачи российских граждан Российской Федерации. Данное обстоятельство стало возможным, в первую очередь, в результате разрозненности комплекса нормативно-правовых актов, регламентирующих институт экстрадиции. Правовое регулирование данного института осуществляется на основе национального законодательства и международных договоров Российской Федерации. Однако, основание для отказа в экстрадиции лица, совершившего преступление, при наличии возможности применения к нему смертной казни предусмотрено не во всех нормативных актах, регламентирующих данный институт.2 Как уже было сказано, на национальном уровне такое основание отказа в выдаче вообще не предусмотрено, и, хотя в целом положения Российских нормативных актов соответствуют международным стандартам, в силу того, что перечень оснований для отказа в выдаче, предусмотренных международными договорами Российской Федерации, более широк, правоприменитель при решении вопросов об удовлетворении соответствующих ходатайств о выдаче должен руководствоваться, в первую очередь, положениями международных конвенций и договоров.3 В свою очередь, анализ норм международных конвенций, регламентирующих вопросы экстрадиции, позволяет сделать вывод, что между некоторыми из них также наблюдается противоречие, что значительно затрудняет процедуру выдачи. Например, Европейская конвенция о выдаче 1957 г. содержит положение о возможности отказа в выдаче в связи с угрозой применения к запрашиваемому лицу смертной казни, пыток или жестокого отношения (ст. ст. 3, 11). В Минской же конвенции 1993 г. таких положений нет. Сама Европейская конвенция 1957 г. закрепила отказ в экстрадиции лица, которому в запрашиваемом государстве может быть назначен смертный приговор, диспозитивно, рассматривая такой отказ как право государства, а не его обязанность. Однако в настоящее время данный вопрос не является проблемой для европейского региона, так как в большинстве стран смертная казнь уже давно не применяется и, кроме того, считается варварством и негуманным отношением к лицу, совершившему преступление. В свою очередь, законодательная возможность Российской Федерации применить смертную казнь к экстрадируемому лицу может дать ряду европейских стран формальный повод отказаться от международного сотрудничества с ней. Кроме того, не решен вопрос о том, какой орган от имени Российской Федерации будет гарантировать иностранному государству неприменение к экстрадируемому лицу смертной казни. На это обратил внимание в своем докладе и Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин, указав, что «негативным моментом в обеспечении защиты права на жизнь уголовно-правовыми методами Уполномоченному представляется наличие в санкциях ряда статей наказания в виде смертной казни. В соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 02.02.1999 N3-П смертная казнь как вид уголовного наказания обвиняемому в совершении убийства назначаться сегодня не может. Всех проблем это, однако, не решает. Так, в российском законодательстве отсутствуют правовые нормы, регулирующие порядок предоставления государством гарантий о неназначении и неприменении смертной казни к лицу, подлежащему экстрадиции. В связи с этим обязанность законодателя состоит, видимо, в том, чтобы в федеральных законах, регулирующих вопросы экстрадиции, определить орган исполнительной власти, полномочный представлять такие гарантии иностранному государству».4 Таким образом, выявление вышеуказанных проблем ставит нас перед необходимостью разработать комплекс мер по их разрешению. На мой взгляд, из данной ситуации есть только два выхода: