[caption id="attachment_26653" align="alignnone" width="180" caption="К вопросу о взаимосвязи перспектив судебного правотворчества с иными судебными полномочиями"][/caption] Раздел I: «Теория и история государства и права» С провозглашением независимости судебной власти и утверждением таковой в качестве самостоятельной влиятельной силы в деятельности судов усилились тенденции к нормотворчеству. Теоретико-правовым выражением происходящих трансформаций стала разгоревшаяся с новой силой дискуссия о юридической природе судебной практики и возможности признания актов высших судов формальным источником права. Нормальное развитие общественных отношений, безусловно, невозможно без предоставления судебным органам определенных полномочий по выработке общих позиций в сфере применения законов и иных нормативных актов. В то же время, задачи совершенствования правового регулирования требуют взвешенных оценок потенций судебного нормотворчества во взаимосвязи с теми функциями, которые прямо возложены на суды. Во-первых, прецедентный характер актов высших судов принято связывать, главным образом, с таким непременным атрибутом правоприменительной деятельности судов, как толкование законов. Известно, что судебные органы осуществляют как казуальное, так и нормативное толкование. Казуальное толкование дается с целью уяснения смысла правовой нормы для применения ее в конкретном случае. Суд, надо сказать, в такой ситуации не связан толкованием правовых норм, предложенным иным судом, поскольку преюдиционное значение имеют только фактические обстоятельства, установленные судом, но не правовые1. Напротив, нормативное толкование, облеченное в специальную юридическую форму, применительно к рассмотрению всех дел определенной категории имеет обязательный характер. Вместе с тем правильно будет заметить, что суды не вправе изменять заданные законодателем элементы правового регулирования – сферу действия норм, приемы правового регулирования, объект правоотношения, содержание прав и обязанностей2. Иными словами, толкование правовых норм не может произвольно сужать или расширять сферу действия закона, не должно искажать правовую норму. Отсюда следует, что если суд, способствуя единообразному пониманию и применению закона, формулирует позицию относительно понимания той или иной нормы права, не выходя при этом за установленные законодателем пределы правового регулирования, то речь идет не более чем о подмене понятия официального толкования законодательства прецедентом3. Напротив, изменяя смысл правовой нормы, суд тем самым отступает от принципов толкования. В этом свете становиться очевидным, что разрешение проблемы юридической природы судебной практики во многом должно определяться решением вопросов о критериях разграничения правотворчества и официального толкования. Глубокая проработка этого вопроса, таким образом, имеет вполне понятные перспективы. Во-вторых, судебная практика, будучи результатом толкования норм права в процессе их применения при разрешении конкретных дел, раскрывает и углубляет содержание применяемой нормы, конкретизирует ее. Конкретизация, подсказанная практикой осуществления правовой нормы, самой жизнью, внутренне присуща процессу осуществления права «в силу диалектической связи общего и отдельного, абстрактного и конкретного»4. Не встречает больших возражений, что рамки конкретизации заключают в себя восполнение пробелов законодательства в определенных отраслях путем применения норм права по аналогии или аналогии закона, технико-редакционное улучшение нормы права, детализация используемых в законодательстве общих категорий, понятий, терминов5. В этом смысле непосредственное правотворчество судов не вполне согласуется с реализацией в должной мере возложенных на суды полномочий по конкретизации норм права. И наконец, в существующей системе сдержек и противовесов суды выполняют в числе прочих функцию нормоконроля. Еще на заре судебной реформы в качестве концептуальных ее основ было провозглашено, что «законодатель должен примириться с тем, что его установления будут проверяться на справедливость на двух уровнях: абстрактном (в сфере законотворчества) и конкретном (в момент приложения нормы к фрагменту живой жизни)»6. Сообразно этой установке Конституционный суд РФ был наделен полномочиями по разрешению дел о соответствии Конституции РФ законодательства и иных нормативных актов, а к компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов были отнесены споры о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части. В такой ситуации издание судебного акта с нормативным содержанием, по сути, остается бесконтрольным. Существующая конструкция властных органов не предполагает механизмов пересмотра или отмены решений высших судебных органов7. Более того, механизм государственной власти и не располагает иными контролерами, помимо самих этих судов. В общем и целом можно сказать, что наделение судебных органов правотворческими полномочиями входит в противоречие с возможностью осуществлениями таких прямых функций суда как толкование норм права, их конкретизация и нормоконтроль. Поспешное наделение судебных органов правотворческими полномочиями, доктринально обоснованное признанием актов судебной практики в качестве источников права, на наш взгляд, чревато коллапсом многих системных взаимосвязей в государственном механизме. Литература: 1. Головко Л.В. Судебный прецедент как ненормативный способ легитимации судебных решений // Вестник гражданского права. 2010. N 6. С. 25. 2. Курбатов А.Я. Прецедентное право в России: пренебрежение к законам и усугубление проблем правоприменения // Закон. 2010. N 4. С. 107 3. Там же. С. 103 4. Братусь С.Н., Венгеров А. Б. Понятие, содержание и форма судебной практики. М., 1975. С. 16-17. 5. Реутов В.П. Формы воздействия юридической практики на развитие законодательства // Государство, право, законность. Пермь, 1970. N 3. 6. О концепции судебной реформы в РСФСР: Постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1991. N 44. Ст. 1435. 7. См.: Ефимичев С.П., Ефимичев П. С. Уголовно-правовое законодательство и решения Конституционного суда РФ // Журнал росс.права. 2000. N 1. С. 32-33. © Адам Г.Г., 2012 Адам Г.Г., студент, научный руководитель: д.ю.н., профессор, заслуженный юрист РФ Реутов В.П., Пермский государственный национальный исследовательский университет, г. Пермь Материалы по теме ИСТОЧНИК// Материалы XIV Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых (Пермь, 26-30 апреля 2012 года)