Смертная казнь и экстрадиция: соотношение институтов

Раздел V уголовное право 27 февраля 1997 г. российской стороной был подписан протокол N6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (относительно отмены смертной казни). Во исполнение обязательства по отмене смертной казни Президентом РФ издан Указ от 16 мая 1996 г. «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы».¹ Однако, несмотря на принятие вышеназванных актов, физическое присутствие исключительной меры наказания как в основополагающем нормативно-правовом акте страны – Конституции РФ (п.2 ст.20), так и в Уголовном кодексе РФ (ст.59) создает в ряде случаев преграду для выдачи российских граждан Российской Федерации. Данное обстоятельство стало возможным, в первую очередь, в результате разрозненности комплекса нормативно-правовых актов, регламентирующих институт экстрадиции. Правовое регулирование данного института осуществляется на основе национального законодательства и международных договоров Российской Федерации. Однако, основание для отказа в экстрадиции лица, совершившего преступление, при наличии возможности применения к нему смертной казни предусмотрено не во всех нормативных актах, регламентирующих данный институт.² Как уже было сказано, на национальном уровне такое основание отказа в выдаче вообще не предусмотрено, и, хотя в целом положения Российских нормативных актов соответствуют международным стандартам, в силу того, что перечень оснований для отказа в выдаче, предусмотренных международными договорами Российской Федерации, более широк, правоприменитель при решении вопросов об удовлетворении соответствующих ходатайств о выдаче должен руководствоваться, в первую очередь, положениями международных конвенций и договоров.³ В свою очередь, анализ норм международных конвенций, регламентирующих вопросы экстрадиции, позволяет сделать вывод, что между некоторыми из них также наблюдается противоречие, что значительно затрудняет процедуру выдачи. Например, Европейская конвенция о выдаче 1957 г. содержит положение о возможности отказа в выдаче в связи с угрозой применения к запрашиваемому лицу смертной казни, пыток или жестокого отношения (ст. ст. 3, 11). В Минской же конвенции 1993 г. таких положений нет. Сама Европейская конвенция 1957 г. закрепила отказ в экстрадиции лица, которому в запрашиваемом государстве может быть назначен смертный приговор, диспозитивно, рассматривая такой отказ как право государства, а не его обязанность. Однако в настоящее время данный вопрос не является проблемой для европейского региона, так как в большинстве стран смертная казнь уже давно не применяется и, кроме того, считается варварством и негуманным отношением к лицу, совершившему преступление. В свою очередь, законодательная возможность Российской Федерации применить смертную казнь к экстрадируемому лицу может дать ряду европейских стран формальный повод отказаться от международного сотрудничества с ней. Кроме того, не решен вопрос о том, какой орган от имени Российской Федерации будет гарантировать иностранному государству неприменение к экстрадируемому лицу смертной казни. На это обратил внимание в своем докладе и Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин, указав, что «негативным моментом в обеспечении защиты права на жизнь уголовно-правовыми методами Уполномоченному представляется наличие в санкциях ряда статей наказания в виде смертной казни. В соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 02.02.1999 N3-П смертная казнь как вид уголовного наказания обвиняемому в совершении убийства назначаться сегодня не может. Всех проблем это, однако, не решает. Так, в российском законодательстве отсутствуют правовые нормы, регулирующие порядок предоставления государством гарантий о неназначении и неприменении смертной казни к лицу, подлежащему экстрадиции. В связи с этим обязанность законодателя состоит, видимо, в том, чтобы в федеральных законах, регулирующих вопросы экстрадиции, определить орган исполнительной власти, полномочный представлять такие гарантии иностранному государству».⁴ Таким образом, выявление вышеуказанных проблем ставит нас перед необходимостью разработать комплекс мер по их разрешению. На мой взгляд, из данной ситуации есть только два выхода:

1. Либо исключить смертную казнь, как вид наказания из Конституции РФ и УК РФ;
2. Либо привести национальное законодательство РФ в соответствие с положениями международных конвенций и закрепить в Конституции РФ, УК РФ, УПК РФ и ряде двусторонних договоров РФ основание для отказа в экстрадиции при наличии возможности применения смертной казни к экстрадируемому лицу в запрашивающем государстве.

1. Строганова А.К. Условия и основания отказа в выдаче // Российский следователь. 2002. №3. С.11.
2. Волобуев В.П. К вопросу об обеспечении прав граждан российской федерации и беженцев при рассмотрении запросов об их экстрадиции в иностранные государства для уголовного преследования и исполнения приговора суда // Уголовное судопроизводство. 2006. №3. С.26.
3. Строганова А.К. Указ. Соч.
4. См.: Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2008 г. (Москва, 17 февраля 2009 г.) «Закон сильнее власти» // РГ. N68. 17 апреля 2009 г.
5. Н.А. Сафаров. Экстрадиция и права человека: поиск обтимального баланса // Современное право. 2007. №3.
6. Федоранич С. Смертная казнь. Есть она в России или нет? // ЭЖ-Юрист. 2011. N46.
7. Марченко А.В. К вопросу нормативного обеспечения прав и свобод граждан в уголовном процессе при осуществлении выдачи (экстрадиции) // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2010. N6.
8. Пихов А. Международные договоры об экстрадиции и проблема смертной казни в российской федерации // Юридический мир. 2005. №11.
9. Сафаров Н.А. Экстрадиция в международном уголовном праве: проблемы теории и практики. М.: ВолтерсКлувер, 2005.